Деревенские рассказы. Подушка грёз.

повесть из рассказов 

Писательство — это призвание, от которого не уйти, 

и тот, у кого оно есть, должен писать, 

потому что только так он сможет одолеть

головную боль и скверное пищеварение...

…А что вы бы сделали, если бы вам выпал шанс изменить свою жизнь? Разобраться, зачем и для чего вы живёте, и самое трудное: всё успеть изменить, найти в себе силы начать новую жизнь… и как отнесутся другие к этому новому…                                                                                

Цикл деревенских рассказов – это человеческие грёзы, переплетающиеся с реальностью, это приключения и умение посмеяться над жизнью...

Подушка грёз

1

В одном небольшом селе N., на пороге 21 века случилась невероятная история.

Село это было приобыкновенное: дома, как куры, густо облепили деревенскую дорогу, и казалось, пристально чего-то ожидали…

Некоторые дворы заросли пустырем без хозяйского присмотра; на центральном перекрестке стояло белое кирпичное здание (самое популярное в селе) с вывеской «магазин». Сельский ДК (дом культуры) примостился позади, но уж года два был лишен всякого внимания, местные называли его «музеем». На окраине, рядом с небольшим  кладбищем, примостилась старая часовня, а за ней церквушка.

История эта началась знойным июльским вечером, когда сельский конюх Моисей Прокопыч на окраине села нашел чемодан. Вот так, посреди проселочной дороги, что вела в лес, валялся  он, совсем старый и одинокий. Моисей, не веря своим глазам, хищно поглядел по сторонам и только потянулся взять его,
как в церквушке отец Георгий начал читать вечернюю молитву. Моисей Прокопыч содрогнулся, плюнул, хорошо выругавшись, но перекрестился. Затем ловко схватил находку и отнес в кусты.

Потом он не раз вспоминал этот момент, говоря, что Господь предупреждал его грешную душу...

Моисей Прокопыч работал в колхозе конюхом. Человек он был добрый, но как утверждал отец Георгий – пропащий. Пил много. Хозяйство не держал, жил в одиночестве, всегда был угрюм и молчалив, все свое внимание и заботу отдавал лошадям. Поговаривают, что кони, Моисея Прокопыча в трезвом виде с роду не видывали, а увидев – не признали б точно.

У него был друг - сосед Панкрат, который часто захаживал к Моисею Прокопычу. За бутылочкой они философствовали, иногда ругали государство и жену Панкрата за дурость, даже мечтали. Надо заметить Панкрат был человеком веселым, болтливым и хитрым. Все у него велось и ладилось. И что объединяло его с горемыкой Моисеем Прокопычем, никто понять не мог.

    Так вот. Хорошенько спрятав чемодан, Моисей Прокопыч вернулся за ним как стемнело. Стараясь не шуметь, он взвалил на себя находку и пошел,  пошатываясь к дому.

Председательский собака Тузик забрюзжал на всю округу. Но Моисей долго не думая перетянул ему ногой, животное завизжало и забилось за будку, обиженно постанывая. Возле соседского двора наш герой старался вести себя особенно тихо. Он крался сначала на цыпочках, потом ползком, на свой двор приполз на коленях и облегченно вздохнув, усмехнулся. «Пронесло!»- мелькнуло в его голове.

- Где ж тебя черти носят, Моисей?!- как снег на голову, с крыльца послышался голос Панкрата. – Заболел, думаю!  Дай навещу друга сердечного!

Моисей Прокопыч молчал. Он никогда не замечал за собой чувства жадности, последним мог поделиться, если надо, а сейчас так не хотелось делить с Панкратом то, что было в чемодане. Он знал, что тот его непременно надует и заберет все.

- Эй, Моисей, что уже украл? Или бежать собрался? – услышал он снова соседский голос.

- …родственники прислали …вот…- указывая на находку, соврал Моисей.

- Врешь! А-ну, показывай!

Делать было нечего, и Моисей позвал «нахала» в дом.

Панкрат схватил чемодан в руку и меньше чем через полминуты потел над заржавелыми замками.

- Только свет не включай! Свечку неси или фонарик…- зашептал Панкрат.

- Зачем?

- Что б никто не видел, вдруг это добро кого-то из наших?

Моисей Прокопыч принес небольшой фонарик, тоже найденный, совсем недавно в поле.

- Открываю, – вертя отверткой в замке, выдавил Панкрат.

Моисей Прокопыч зачарованно подвинулся ближе, но получил хороший пинок ноги друга.

- Чего свет загораживаешь, не спеши!

Мучительное ожидание, как туман, повисло в воздухе.

Панкрат решительно приподняв крышку, взглянул, затем открыл шире и, рассмеявшись, сказал:

- Тьфу! Родственники у тебя глупые…

- Это почему? –  удивился Моисей, но разглядев, что было в чемодане, подтвердил.- Да-а-а…

В чемодане лежала обыкновенная, расшитая пестрыми узорами, подушка.

- Лучше б мешок картошки прислали…- объявил, шаря в чемодане Панкрат,все еще не веря, что больше ничего нет.

-Лучше б.- согласился Моисей.

- Так уж и быть, бери, спать, как король будешь!- залился смехом сосед.

Моисею Прокопычу было так досадно, что он чуть не расплакался, словно его надули самым подлым образом. Панкрат разболтает же всей деревне такую глупость, да посмеиваться с него до конца дней будет.

- Не сердись Моисей. Ну, надо ж было такому случиться… ты продай, коль не надо, на бутылку будет…- и снова Панкрат залился звонким смехом.

2

Сон.

Любуется Моисей Прокопыч своим двухэтажным кирпичным домом, с красной черепичной крышей и серебристой саморучною поделкой - флигелем. Во дворе стоит синий форд. На крыльце весело смеясь, играется внук Лёнька, жена Мария Аркадьевна расставляет на балконе цветы.

Моисей Прокопыч подхватил Лёньку на руки и понес в столярню. Там старик чудил, что он только не делал своими руками: домашнюю утварь, мебель, игрушки. В шкафу стояла целая коллекция лошадей. Внук, восторженно захлопал в ладоши…

***

Немного приподняв тяжелые веки, Моисей Прокопыч, прихлопнул назойливую муху. Томная сладость бродила по телу, хотелось спать. Счастливая улыбка расплылась по отекшему лицу. Сны были яркие и совсем реальные. Как любил он в них жизнь, как счастлив был…

***

Табун резво бежал на водопой. Он гордо вел за поводья самого резвого рысака. Чуть замедлил ход, видя как у реки, ветер развивал синее платье Марии…

- Мария Аркадьевна, что ж вы скучаете одна?

Она кротко усмехнулась и посмотрела в сторону. А он, набравшись смелости, заговорил:

- Машенька…вы простите меня за дерзость, люблю вас…давно люблю, а признаться все никак не мог…знаете прожил полвека, а так и не забыл вас. Спился совсем…одна страсть в жизни – лошади.

- Шутите всё! Молод вы еще чтоб спиться!

Моисей Прокопыч взглянул в воду и не поверил глазам. Был он молод и красив, темные кудри волос касались плеча, легкий пушек у губ был редким, а глаза горели озорным задором.

- Отчего ж не начать все с начала! – подумал Моисей. – Садись, Машенька, на тот берег переправлю! Поговорим.

Они медленно погружались в воду. Мария ухватилась за сильные плечи Моисея Прокопыча.

- Осторожнее, Моисей, утоним…- голос ее превратился в мужской бас председателя Ивана Фёдоровича, - Моисей Прокопыч, кони утонут!

Моисей Прокопыч открыл глаза, смутно посмотрел, пробурчал «надо ж еще председателя приснить!», перевернулся на другой бок и захрапел.

***

- Да что это за напасть! – кричал во все горло Иван Федорович, возмутившись такому поведению конюха. – Кони ещё потонут, к реке пошли, а он спит…ну, Моисей Прокопыч, не дай бог беде быть, я тебя…

В дом вбежали Панкрат с женой, увидав колхозную волгу у забора Прокопыча, поняли, что что-то случилась.

- Помер?- застыли на пороге супруги.

И просто рты открыли, увидав, что Моисей сладко спит, а председатель без толку кричит над ним, размахивая руками. Панкрат признался, что вчера выпили, но даже меньше чем обычно, за что и получил оплеуху от жены.

- А я думаю, что бутылки одной не достает! Клялся, что не брал, паразит! Сведет тебя он (тыкала Панкратиха на спящего соседа) с пути истинного! Ты ж умный мужик, нашел с кем связываться!

- Тихо! – крикнул председатель. – Может чего подмешали?

- Боже упаси! – крестясь, божились супруги.

- Ладно вам, несите ведро воды!

***

Звенят бубенцы, гармонь весело прыгает в руках музыкантов, а тройка резво бежит к церкви. Машенька прижималась к Моисею Прокопычу и нежно улыбалась. Как красива она в белом венке, с алыми лентами, горят, как звезды ее зеленые глаза. Да и он парень не промах. Рубаха богато расшита цветами. Из-под шапки торчит кудрявый чуб, прикрывая темные орлиные очи. «Что за пара!»- охал, восхищенно народ.

Церковные ворота открылись, Моисей свел суженую с повозки, и они торжественно вошли в храм. Отец Георгий держал в руке зачем-то ведро. После непродолжительной речи, он со словами «Благословляю тебя, пропащий», плеснул в лицо ведро воды.

***

- Вы что, батюшка! – подхватился Моисей и увидел перед собой три пары злобных глаз.- А что случилось? Где Машенька…

С полчаса выслушивая, как бессовестно он поступил, как наплевательски отнесся к делу всей своей жизни и просто потерял всякий страх, Моисей Прокопыч озадаченно думал. Он всю жизнь вставал очень рано, независимо в каком состоянии ложился. Да его хоть привяжи, на зоре как вкопанный будет на крыльце стоять, одет, да покуривать. Что за недоразумение! Не смеются ли они над ним. Но был уже полдень, солнце стояло высоко-высоко, поля жарким светом все живое.

3

Давно стемнело, когда Моисей Прокопыч возвращался с конюшни домой.

Он был не в духе из-за случившегося. Хотелось есть. Моисей обшарил весь дом, да нашел только чай и черствый хлеб, горько вздохнул, почесав впалый живот.

Немного утолив голод, сел на кровать. Какие чудные он видел вчера сны! Обычно ему ничего не снилось, так, пустота да туман.

Он взял в руку подушку, немного взбил и, перекрестившись, лег.

***

Пахло молоком и свежескошенной травой. Моисей был мал, он бежал босиком к отцу во двор. Отец держал за повод Цыгана. Добротный конь. Взяв яблоко Моисей, поглаживая черную пысу, протянул его коню.

- Ну что, прокатимся, сынок!

Моисей вглядывался в еще молодое, смуглое лицо отца. Необъяснимая радость грела его душу. Он гордился отцом. Тот подхватил его своими сильными руками и посадил на Цыгана, затем запрыгнул сам, слегка лягнув коня нагой.

- Пап, а ты на войну больше не пойдешь?

- Не пойду, сынок, не пойду…- потрепав Моисея по голове, сказал отец.

 Конь побежал рысью, аж дух захватывало. Не удержав поводья, Моисей

съехал как мешок с коня и ударился об землю

 - Это безобразие!- кричал во всё горло председатель.

***

Перед Моисеем Прокопычем стояла та же «спасательная» команда.

- Увольте его, алкоголика! – кряхтела Панкратиха.

Моисей почесывал, побитый бок. Видимо с кровати его стянули, но не позаботились о приземлении. Он, крепко зажмурив глаза, подумал «не может быть!»

- Что будем делать Моисей Прокопыч? - сухо спросил председатель.

- Не знаю, – пожав плечами, выдавил Моисей. – Я ни капли вчера…

В последний раз его простили, но пришлось дать расписку.

***

Моисея Прокопыч весь остаток дня обдумывал, как не уснуть. Решив всю ночь бодрствовать, Моисей купил самогона и сел на крыльце, под звездным июльским небом. Уже было за полночь. Не спеша потягивая «горькую», Моисей Прокопыч оперся рукой о гнилое перило и пристально думал о своей жизни. Рука его устало сорвалась, как только он начал клевать носом, и упала на что-то мягкое. Под рукой, как по взмаху волшебной палочки, оказалась … подушка.

Моисей сначала и не заметил её, оперся о мягкий теплый бок, но определив, что это подушка - удивился, и сон быстро пропал. Он потер глаза, но нет, не показалось, она лежала, маня пухлым боком.

- Допился!- подумал Моисей Прокопыч.

И чтоб развеять всякие сомнения, бросил бутылку на крыльце и, побрел к колодцу.

Выпив студеной водички, он сел на лавку и тихо запел. Тузик подхватил его жалобную песню и отчаянно взвыл. Окончив припев, Моисей решил снова промочить горло, но, аж пошатнулся, как увидел рядом на краю лавки … подушку.

- Тут никак нечистая сила вмешалась!- пхнул он ее ногой, но затем схватил и с размаху кинул в колодец.

Глухой шлепок воды раздался в тишине, и Моисей Прокопыч, горячо начал читать молитву, встречая восходящее солнце.

4

Догадки Моисея Прокопыча подтвердились.

Вечером испуганный Панкрат прибежал в конюшню и сбивчиво стал рассказывать, что жена его в полдень как легла опочить, так и не поднимается. Оставив работу, Моисей отправился к ним, по пути он заглянул в свой колодец, ничего не разглядев, спросил:

- Может твоя того…умерла?

- Что ты, так похрапывает, что стены трясутся! Как ты вчера, - ответил Панкрат. - Я думаю, может инфекция, какая, то у тебя была, теперь авось к нам перескочила. Упаси господи!

- На чем спит она, скажи-ка мне? – не входя в дом, полюбопытствовал Моисей.

- Как на чем, известно как все, на кровати…- засмеялся Панкрат.

- А под головой подушка?

- Так точно.

- Случайно не та, что я нашел?

- Она очень похожа, но не та! Честное слово!

5

Панкратиха была удачно спасена, как только подушка оказалась в руках Моисея Прокопыча.

- Никак чертов подарок!- оглядев, заключил Моисей. – Из воды сухой вышла, развратница!

- Ты чего это? С ума сошел! Я ее не крал, честное слово, она утром у крыльца нашего лежала, я и подумал, может ты принес…

- Спалить ее надо!

- Что ты! Может, это просто случайность…

Пришлось продемонстрировать. Супруги испугались и тоже подтвердили, что надо спалить. То-то, нельзя ничего с дороги поднимать!

Пока растопили печь, виновница сего торжества исчезла. Перевернули весь дом Панкрата, затем двор, но ничего не нашли. Страх охватил их грешные души и как в лихорадки бил, лишая рассудка.

6

В течение месяца подушка кочевала из дома в дом села N. Моисей Прокопыч с Панкратом, героически преодолевая страх, следовали за ней, но безуспешно.

Забывая о работе, семье, даже самогоне односельчане сладко спали на ее душистом боку и грезили о несбывшемся счастье.

Целую неделю уважаемый и строгий председатель Иван Федорович не появлялся на работе, потом три дня не работал магазин. Село всерьез восстало, когда старая Захарья скончалась во сне на злополучной подушке. Отпевая в церкви старуху, все добросовестно крестились, воровски глядя на подушку под ее головой, но не решались грешить в святом месте.

- Может, похороним с ней и концы в воду,- шептались мужики.

Похоронили. Но через сутки, в положенный час, отец Георгий не сотряс округу своим старческим голосом. Церковь молчала.

Моисей Прокопыч, согнав коней и народ к высокому стогу, взлез на него и повел речь.

- Односельчане! До каких пор мы будем равнодушно глядеть на это безобразие! Поймать ее надо, окаяннаю! Что это она нам райскую жизнь обещает! Жизнь не есть сон… Призовем же в помощь господа, да сплотим силы свои и убьем нечистого! И знаете, что! Да, я виноват, каюсь так сказать…но пострадал я не меньше вашего. Хватит спать и бередить о счастье! Мы попали в руки какой-то дьявольской шутки…

Толпа, держа в руках, кто вилы, кто топоры да палки, ожидали команды.

- Вперед!!!

Взломав двери храма, все застыли. На престоле, как пышка в печи, посапывал отец Георгий. Подушка, учуяв неладное, выскользнула из-под его головы и попятилась за иконы.

- Куда же вы, Аглафира…- простонал, бередя о своем, батюшка и проснулся.

Он выпучил глаза, увидев вооруженную толпу и закрывшись руками, закричал:

 – За что, братья!

Толпа бросилась в сражение. В глазах отца Георгия помутнело, когда он увидел, прыгающую по иконам подушку а, оставшиеся волосы встали дыбом.

7

На центральном перекрестке, у магазина, односельчане разводили костер.

Совсем не для Купаллья, они давно перестали праздновать этот праздник. Это был людской суд.

Уже вечерело, солнце томно расплылось над лесом.

Взгляд угрюмого Моисея Прокопыча упал на связанную у столба пленницу.

Она была такой несчастной и жалкой: изрядно потрепана, бока вымазаны грязью. Его взяла жалость.

Он припомнил свои сны. Как счастлив был он в них!

А что жизнь его… туман…он знал, что состарится в полном одиночестве или, что вероятнее, умрет от пьянства и очень скоро. Он боится глядеть в зеркало и быть трезвым, очень уж это больно. У него нет внука Лёньки, машины форд … и дом его угрюм и сер, как он сам…

Мария Аркадьева никогда не любила его…она смеялась над его чувством, которое он пронес сквозь годы, как острый нож у груди…

Отец…Сильный и добрый человек, наверное… только он его не помнил - погиб на войне…

Моисей Прокопыч встал, утерев слёзы.

- Пойду я.

- Как? Ты не посмотришь, как эту юродивую сожгут! Потом это дело отметим!- радостно заболтал Панкрат.

- Не хочется что-то…

Зачем он нашёл этот чемодан…

У калитки Моисей Прокопыч застыл как вкопанный. Дверь в его доме была нараспашку.

«У меня и воровать то нечего»,- подумал Моисей, и непонятная надежда затеплилась в груди.

Ожидание его не обмануло. Из распахнутой двери, упираясь всеми четырьмя рогами, выползала подушка, вытягивая за собой чемодан. Видимо она заметила Моисея Прокопыча, но не пряталась, а лишь грустно вздохнула, кивнув устало пестрым рогом. Она  по-хозяйски прикрыла дверь, затем взвалила на себя ношу и огородами побрела, неведома куда. Тузик ее хорошенько приободрил, так что чемодан быстро замелькал между кустов и также быстро исчез.

- Вот ведь и в огне не горит и в воде не тонет!- задумчиво сказал Моисей Прокопыч.

На душе его как-то полегчало, об увиденном он решил промолчать.

***

Жизнь в деревне как-то наладилась. Стали меньше пить и кинулись в работу. Но вскоре рвение угасло и все вернулось на круги своя. Только вот церковь отныне переехала на почетный центральный перекресток, ибо верили, что помог им Бог спастись от проклятья. Никто не спорит. Вот только было ли это бесовской шуткой или проклятьем?..

Моисей Прокопыч пьяно усмехается на своем крыльце, и даже каялся, что тогда под рукою не оказалось у него ружья, но, да Бог с ней…

***

Спустя полгода, как то холодным зимним вечером, к Моисею Прокопычу заехал в гости родственник из другой области. Накрыл Прокопыч стол и достал самогона. Сели они, выпили, да давай говорить, давно не виделись-то.

Ну, тут родственник, заливаясь смехом, припомнил недавнее происшествие.

- Еду, - говорит,- через какое-то село, а там народ верно из ума выжил…

- да, что такое?!

Родственник отсмеялся, перевел дух и продолжил.

- Так, вот, все село собралось толпою и идет по улице, а самый первый, здоровый мужчина, несет большой крест, а на кресте, не поверишь… подушка распята! Ну, думаю, с ума сошли люди!

У Моисея Прокопыча самогон застрял в горле, услышав это. Глаза его наполнились небывалым блеском. Затем, он словно впервые в жизни, залился громким истерическим смехом.